Высший пилотаж

«История в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности: скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего».

Это слова  Николая Михайловича Карамзина —  человека, который вошёл в русскую литературу как крупный писатель-сентименталист. На его трудах, в частности, построено творчество  Александра Сергеевича Пушкина.

Подрастающее поколение должно знать не только богатую русскую историю, но и героев нашей Родины чтить их и гордиться ими.

Высший пилотаж.

По материалам боевого генерала-майора авиации Водопьянова Михаила Васильевича, которому в апреле 1934 года было присвоено  введенное тогда в нашей стране звание Героя Советского Союза.

«МЕРТВАЯ ПЕТЛЯ»

…..Выпускники авиационных школ прикомандировались к воздухоплавательным ротам, стоявшим в Киеве, Петербурге, Севастополе и Чите. Соколов был направлен в Киев, где формировалась Третья авиационная рота. В ней было четыре отряда, или, как теперь называют такие подразделения, эскадрильи, по пять самолетов в каждой. Вскоре в роту прибыло пополнение – лётчики, окончившие Гатчинскую школу. Среди них – Нестеров.

Соколов служил в девятом отряде. Штабс-капитан Нестеров был назначен командиром одиннадцатого отряда. Для всех отрядов был общий аэродром, ангары и мастерские, у летчиков – одно офицерское собрание. Соколов ежедневно встречался с Нестеровым. Молодые лётчики подружились.

Нестеров, Соколов и их сослуживцы уже в отряде, кружась над аэродромом, доучивались летать.

Нестеров, по общему признанию, летал лучше «чище» других. В то время лётчики делали повороты в воздухе без всякого наклона. Даже незначительный крен в пять-семь градусов при поворотах считался опасным и был запрещен. Не только новички, но и бывалые инструкторы – «боги аэродрома» — боялись чуть-чуть накренить самолет. Было принято производить развороты «блюдечком», или «блинчиком», то есть в строго горизонтальной плоскости. При разворотах самолет заносило в сторону, как сани на скользкой ледяной дороге, и это часто кончалось катастрофой.

Наблюдая за полетами товарищей, Нестеров пришел к выводу, что так летать нельзя.

— Велосипедист или конькобежец, — говорил Нестеров, — наклоняется в ту сторону, куда поворачивает, иначе он свалиться в противоположную.

Случай помог доказать лётчику что он прав.

Нестеров вылетел с аэродрома на незнакомом ему «ньюпоре». Самолёты «ньюпор» стали прибывать в Россию из Франции в 1912-1913 годах. Системы управления на «фармане» и «ньюпоре» были совершенно разные. «Ньюпор» развивал скорость до ста километров и обладал отличными лётными качествами. Нестеров по достоинству оценил его позднее, а в тот день не успел он подняться, как услышал глухие перебои в моторе. Через минуту вспыхнул бензин в трубопроводе. Нужно было в какие-то доли секунды принять решение. Вокруг домишки городской окраины. Сесть некуда. Ещё мгновение – и самолёт обрушится на какой-нибудь дом. Высота незначительная, скорость катастрофически убивает, а самолёт горит. Нестеров резко накренил «ньюпор», сделал крутой разворот и осторожно спланировал на аэродром. Пожар быстро потушили огнетушителями, а искусного пилота все горячо поздравляли.

Нестеров так решительно и ловко вышел из, казалось бы, безвыходного положения лишь благодаря уверенности в том, что надо делать крен при разворотах. Без быстрого и крутого виража он не дотянул бы до аэродрома.

Но лётчик мечтал о большом. Он знал, в знаменитой книге «О парении птиц» профессор Николай Егорович Жуковский теоретически обосновал возможность осуществления «мертвой петли». Ещё в авиационной школе Нестеров задумал сделать в воздухе замкнутый круг в вертикальность плоскости.

Он написал учёному письмо. Перед тем, как сделать «мёртвую петлю», лётчик сообщил свои соображения профессору, и тот подтвердил правильность его расчётов.

Раздумывая о будущей своей профессии, Нестеров пришёл к убеждению, что фигуры высшего пилотажа нужны, что без них нельзя будет воевать в воздухе.

Соколов вспоминает: Нестеров горячо доказывал, что авиация может быть использована во время боевых действий не только как «глаза армии», но и как «оружие, разящее сверху».

— Лётчик, который овладеет фигурами высшего пилотажа, будет подобен соколу в воздушных сражениях, — говорил Нестеров. – А неумеющий придавать самолёту любое положение уподобится неуклюжей вороне! Вот, к примеру, «мёртвая петля»…

— Брось ты эту дурацкую затею, — посмеивались над ним лётчики. —  Нелепая идея. Как ты её собираешься осуществить?

— Я наберу высоту около тысячи километров, — объяснял Нестеров, — и разгоню самолёт вниз. Когда скорость будет достаточной, возьму на себя ручку руля, и самолёт начнёт делать поворот в вертикальной плоскости. Сначала он приподнимет нос, а затем повернётся вверх колёсами…

— Ты выпадешь в этот момент, — отвечали товарищи.

— Нет, — возражал Нестеров. – При всяком криволинейным движении самолёта образуется центробежная сила. Она и удержит меня на сиденье. Вот и профессор Жуковский так считает…

Горячие споры возникали чуть ли не ежедневно.

…Соколов хорошо помнит знаменательный для истории авиации день 9 сентября 1913 года. Он был тогда дежурным по части. Лётчики сидели за обеденным столом в офицерском собрании. Был здесь и Нестеров. Он просматривал французский журнал.

— Слушайте, господа! – вдруг воскликнул  Нестеров. – Француз Пегу сделал в воздухе фигуру сверху вниз, в виде латинской буквы «S». Корреспондент рассказывает интересные подробности. Лётчик-испытатель фирмы Блерио Адольф Пегу испытывал парашют. Благополучно спускаясь на парашюте, он увидел, что его самолёт с не работающим мотором не только не падает камнем на землю, а продолжает лететь, иногда перевёртывается вверх, колёсами, а потом опять выравнивается. Пегу сообразил, что можно, находясь в самолёте и управляя им, перевернуться вниз головой, а потом снова выровнять машину. Когда он рассказал об этом хозяину фирмы, известному конструктору и лётчику Луи Блерио, тот воскликнул: «Да вы с ума сошли! Это – бред безумца!» Но Пегу настоял на своём. Привязавшись ремнями, он перевернул самолёт вверх колёсами, а затем перевёл в отвесное положение. Конечно, он молодец, но это не «мёртвая петля». Пётр Николаевич Нестеров (прим. редактора) вскочил и стукнул кулаком по столу. – Довольно ждать! Пора действовать! Поехали на аэродром!

На аэродром были приглашены представители Киевского общества воздухоплавания. Они должны были удостоверить факт удивительного полёта. На зелёном поле собралось много народу. Все ждали обещанную «мёртвую петлю», хотя мало кто верил в возможность её выполнения.

В шестом часу вечера, немного волнуясь, Нестеров сел в «ньюпорт», тщательно проверил мотор и оторвался от аэродрома. Лётчик осторожно описал круг на малой высоте и, убедившись, что всё в порядке, пошёл вверх.

Через несколько минут самолёт находился на высоте тысячи метров. Нестеров посмотрел вниз. В стороне лежал, Киев, ярко горели купала церквей и монастырей. А вот, почти под самолётом, маленький домик, где живёт его семья.

Медленно плывут тени высоких облаков. Пётр Николаевич наметил по земным ориентирам направление, убрал газ и решительно нажал ручку вниз. С воем и визгом тросов, поддерживающие хрупкие крылья, самолёт помчался к земле.

На высоте 600 метров Нестеров выровнял самолёт, затем поднял его и положил на спину.

А на аэродроме в это время люди с волнением следили за полётом:

— Смотрите – берёт разгон!

— Пикирует!

— Снова включил мотор!

— Переворачивается на спину… Боже ты мой! Летит вверх колёсами…

Неожиданно вскрикнул механик унтер-офицер Нелидов. Он толкнул другого механика Руденко и прошептал:

— Ты запер ящик с инструментами?-

— Не помню, растерянно ответит тот.

— И я тоже не помню, — с отчаянием прошептал Нелидов. – Эх, ты!…

Оба с тревогой смотрели в небо. Инструменты могли рассыпаться по фюзеляжу и заклинить управление, да  и в винт могли попасть.

В это время самолёт перешёл в пике. Лётчик снова убрал газ и, вернув машину в нормальное положение, спиралями пошёл на посадку и приземлился у своего ангара.

Первая в мире «мёртвая петля» была выполнена.

Зрители бежали навстречу. Они вытащили Нестерова из кабины и принялись качать его.

— Русской авиации – слава! – кричали они. – Нестерову – слава!..

Торжествовали и механики, но у них был немного виноватый вид.

— Ваше благородие, — сказал Нестерову Руденко, улучив минутку среди общего шума. – Ничего не высыпалось? Все инструменты целы?

— Так вы что же, — строго спросил лётчик, — забыли закрыть ящик?

— Виноваты, ваше благородие, кажется, так…

Нестеров нахмурился. Но тут ему пришла в голову мысль, которая обрадовала его. Пётр Николаевич весело улыбнулся:

— Вот видите, как действует центробежная сила? Даже инструменты не высыпались!

Так русский военный лётчик Пётр Николаевич Нестеров первый в мире «оживил» «мёртвую петлю». Это было выдающееся событие в истории мировой авиации. Именно петлёй Нестерова был открыт путь к фигурам высшего пилотажа, необходимым для маневрирования в воздушном бою.

Подготовил Егор Симкин

Фото: в свободном доступе